Петербургский театральный журнал | «В ПРИСУТСТВИИ ЛЮБВИ И СМЕРТИ» У меня ни за что не хватило бы способности описать все кукольные чудеса, конструкции, многоуровневые регистры существования мира, созданного на сцене. Но в фокусе внимания то, как все здесь сдвинуто, смещено — и эстетически, и сюжетно, и, конечно, смыслы проступают совсем новые.
ЧИТАТЬ СТАТЬЮПетербургский театральный журнал | «ТУДА И ОБРАТНО»В руках Шеломенцева оказываются самые разные предметы, не всегда удобные и податливые, но он ловко обыгрывает и отыгрывает даже нечаянное падение вещи. Сказку рассказывает с иронией, но переживает каждое событие глубоко и трагично, как будто все это случилось с ним самим — с рассказчиком.
ЧИТАТЬ СТАТЬЮPlugged In | «ЧЕМ ВНИМАТЕЛЬНЕЕ СМОТРИШЬ, ТЕМ БОЛЬШЕ ПОЛУЧИШЬ»Камерная сцена, приглушенный свет, декорация, напоминающая крыло самолета, один актер и несколько кукол. А еще множество приспособлений, которые отвечают за то самое волшебство спектакля и метафорично рассказывают нам о нас самих же. Приятный бонус постановки: если вы будете просто смотреть, не ища потайных смыслов, вы тоже получите удовольствие, как и если будете, словно пазл, по кусочкам собирать детали спектакля.
ЧИТАТЬ СТАТЬЮТеатральные дневники | «ВАНЯ»Прекрасный актер Михаил Шеломенцев демонстрирует настоящий музей голосов: русалочий присвист Дракона, кряхтение старухи-матери, бодрый голосок милого наивного Вани, хриплый хруст волков-санитаров леса. Но и ад в чреве Дракона может вовсе не быть неприятен героям. Несвобода в чреве чудища приятна и любезна для тех, кого надо Ване спасти. Несвобода нравится! Кроме того, сильная сцена: герой Ваня пробивает чрево Дракона копьем, но вместо кукольного жеста, артист пробивает потолок кукольной ширмы мощным ударом, демонстрируя крепкий мужской кулак как своеобразную куклу: мощь человеческого поступка, смогшего дать путь на свободу из ада своим братьям и возлюбленной, но не смогшего спасти сам себя. Ваня возвращается на родину через птичий гомон, который слышат старики-родители, и всё в этой сказке Алексея Лелявского сурово, графично, точно, страшно и правдоподобно. И никаких надежд на волшебство. Суровая северная история.
ЧИТАТЬ СТАТЬЮ