АФИША

Эскиз спектакля по лирике Яна Кохановского в постановке Нади Кубайлат

Кто мы и откуда? Кем были наши предки и какие фантомные боли они оставили нам в наследство? Можно ли отказаться от этой семейной кармы и начать жить «с чистого листа»? Спектакль Светланы Земляковой по рассказу самого загадочного автора 90-х Дмитрия Бакина.

Спектакль Нади Кубайлат об одержимом ученом и созданном им чудовище, о границах человеческого и природе добра и зла. Текст культового романа дополняют стихи английских поэтов-романтиков, а Мэри Шелли от первого лица рассказывает историю создания своего текста.

Актерский «трактат» Бориса Алексеева о своей профессии и поиске собственного голоса.

Спектакль создан в рамках проекта Бориса Павловича «Лес»

Премьера
Панк-кабаре Андрея Родионова и Екатерины Троепольской в духе философского стендапа мудреца и писателя Александра Пятигорского. Будет весело и неспокойно, как за нашим окном.

Премьера
Панк-кабаре Андрея Родионова и Екатерины Троепольской в духе философского стендапа мудреца и писателя Александра Пятигорского. Будет весело и неспокойно, как за нашим окном.

Премьера
Интерактивный спектакль, где зритель становится главным героем. Актеры разыгрывают конфликтные ситуациии и предлагают публике вместе найти выход.

В театре есть определенные Правила игры. Это законы, по которым существует условный мир, создаваемый на сцене. Капитал Карла Маркса - книга, изменившая мир, - описывает правила игры, которые определяют существование людей в этом мире. И в нем, оказывается, не меньше условности и мистики, чем в театре. А театр, тем временем, не лишён Капитала.

В театре есть определенные Правила игры. Это законы, по которым существует условный мир, создаваемый на сцене. Капитал Карла Маркса - книга, изменившая мир, - описывает правила игры, которые определяют существование людей в этом мире. И в нем, оказывается, не меньше условности и мистики, чем в театре. А театр, тем временем, не лишён Капитала.

Спектакль Нади Кубайлат об одержимом ученом и созданном им чудовище, о границах человеческого и природе добра и зла. Текст культового романа дополняют стихи английских поэтов-романтиков, а Мэри Шелли от первого лица рассказывает историю создания своего текста.

Мы все посторонние перед лицом мира. Спектакль о свободе человека по роману нобелевского лауреата Альбера Камю.

Премьера
Рассказ Чехова о трагическом столкновении идеалов юности с реальностью взрослой жизни в сценической интерпретации Екатерины Половцевой

В театре есть определенные Правила игры. Это законы, по которым существует условный мир, создаваемый на сцене. Капитал Карла Маркса - книга, изменившая мир, - описывает правила игры, которые определяют существование людей в этом мире. И в нем, оказывается, не меньше условности и мистики, чем в театре. А театр, тем временем, не лишён Капитала.

Премьера
Рассказ Чехова о трагическом столкновении идеалов юности с реальностью взрослой жизни в сценической интерпретации Екатерины Половцевой

Премьера
Интерактивный спектакль, где зритель становится главным героем. Актеры разыгрывают конфликтные ситуациии и предлагают публике вместе найти выход.

Премьера
Панк-кабаре Андрея Родионова и Екатерины Троепольской в духе философского стендапа мудреца и писателя Александра Пятигорского. Будет весело и неспокойно, как за нашим окном.

Премьера
Панк-кабаре Андрея Родионова и Екатерины Троепольской в духе философского стендапа мудреца и писателя Александра Пятигорского. Будет весело и неспокойно, как за нашим окном.

Мы все посторонние перед лицом мира. Спектакль о свободе человека по роману нобелевского лауреата Альбера Камю.

Спектакль Нади Кубайлат об одержимом ученом и созданном им чудовище, о границах человеческого и природе добра и зла. Текст культового романа дополняют стихи английских поэтов-романтиков, а Мэри Шелли от первого лица рассказывает историю создания своего текста.

В театре есть определенные Правила игры. Это законы, по которым существует условный мир, создаваемый на сцене. Капитал Карла Маркса - книга, изменившая мир, - описывает правила игры, которые определяют существование людей в этом мире. И в нем, оказывается, не меньше условности и мистики, чем в театре. А театр, тем временем, не лишён Капитала.